Поддержка Анкарой сирийских сил освобождения стала стратегическим триумфом, который подтверждает, что она вытесняет Иран в качестве региональной державы.
Падение режима Асада в Сирии знаменует собой конец “шиитского полумесяца” Ирана, которого так долго боялись, и восход “полной луны” Турции, изменяя геополитический ландшафт от Африканского Рога до Леванта и Афганистана, пишет британская газета The Guardian. Поддержка сирийских сил освобождения Реджепом Тайипом Эрдоганом подняла Анкару до статуса региональной державы, влияние которой сейчас распространяется на всех основных игроков в регионе.
Турция сыграла ключевую роль в неожиданном триумфе оппозиции. Операция проходила в условиях поразительного отсутствия жестоких разрушений, которые были характерны для сирийских кампаний за последние 13 лет. Турция обеспечивала разведданные, руководство и политическое прикрытие.
Последствия успеха Турции, вероятно, будут ощущаться и в соседнем Ираке. Турция долгое время сохраняла присутствие в северных регионах, сотрудничала с иракскими курдами и наносила удары по террористической Рабочей партии Курдистана (РПК). Приход к власти в Сирии правительства, возглавляемого суннитами, укрепляет позиции Турции в районах Ирака с преобладанием суннитов, в которых после падения "Исламского государства" в 2019 году доминировали поддерживаемые Ираном шиитские ополченцы. Это постепенное ослабление влияния Ирана в Ираке, вероятно, отражает изменения, происходящие в Сирии.
В последние годы также возросла роль Анкары в Афганистане, где она поддерживает связи с движением "Талибан" с момента его возвращения к власти в 2021 году, к востоку от границ Ирана. Кроме того, Турция укрепила свое присутствие в Азербайджане вблизи северной границы Ирана, оказав военную и дипломатическую поддержку Баку во время войны против Армении в Нагорном Карабахе в 2020 году, позиционируя себя как ключевого игрока на Кавказе.
Усиление Турции осложняет динамику влияния в регионе, особенно для Саудовской Аравии и ее союзников. В отличие от Ирана, сектантская принадлежность которого к шиитам сделала его явным соперником, суннитская репутация Турции создает более скрытую и всеобъемлющую проблему. Эр-Рияд уже давно позиционирует себя как лидера мусульманского мира суннитов, противодействующего шиитскому влиянию Ирана, но господство Турции разрушает это представление. Исламистская политика Анкары находит отклик у широкого круга мусульман-суннитов и политических исламистов, предлагая альтернативу монархиям Персидского залива.
Более двух десятилетий шиитский полумесяц Ирана символизировал его стремление доминировать на Ближнем Востоке. Этот коридор, протянувшийся от Тегерана до Средиземного моря, позволял Ирану распространять свою власть через посредников, таких как "Хезболла", и угрожать таким противникам, как Израиль и Саудовская Аравия. К 2019 году казалось, что Иран укрепил свою власть над четырьмя арабскими столицами – Багдадом, Дамаском, Бейрутом и Саной, что свидетельствует о росте его регионального влияния. Однако это расширение произошло ценой стратегического перенапряжения, в результате чего Тегеран стал уязвим для все более напористых или агрессивных Турции и Израиля, пишет The Guardian.
Победа оппозиции в Сирии вкупе с растущим влиянием Турции разорвала сухопутный мост Ирана в Ливан, нарушив его линии снабжения и изолировав его доверенных лиц. Этот спад еще больше отражается на Ливане, где господство "Хезболлы" находится под растущим давлением как внутренних кризисов, так и постоянного военного давления Израиля. Потеря Ирана - это выигрыш Турции, поскольку Дамаск превращается из союзника Ирана, которым он был почти полвека, в союзника Турции.
Подъем Турции - это не просто реакция на упадок Ирана. Это отражает агрессивную внешнюю политику, основанную на неотложных экономических задачах и задачах безопасности, таких как курдская угроза в Сирии и Ираке, и принципиально иной подход к региональной власти. В то время как влияние Ирана опиралось на сектантство и жесткую силу, стратегия Турции сочетает военное вмешательство с дипломатическим сопровождением и экономическими инвестициями. Такой многогранный подход позволяет ей действовать вне сектантских и идеологических рамок.
Доминирование Турции в регионе является источником глубокого беспокойства. Для Саудовской Аравии, ОАЭ и Израиля перестановки в Дамаске являются решающим фактором, который может столкнуть их с региональным соперником. Западные политики оценивают растущую самоуверенность Анкары по-разному - от опасений по поводу ее связей с исламистами до признания ее центральной роли в ближневосточной политике. Это играет на руку Анкаре, поскольку является заметным отличием от демонстрации мощи Ирана, которая была единодушно оспорена на Западе и в регионе.
В ближайшие годы борьба за власть в регионе будет вестись уже не вокруг амбиций Ирана, а вокруг амбиций Турции. Как для соперников, так и для союзников вопрос будет заключаться не в том, будет ли Турция доминировать в регионе, а в том, каким образом.
